THE HISTORY OF THE ARCHITECTURE OF THE NEW TIME 1913 - PROLEGOMENA OF CONTEMPORARY ARCHITECTURE
Yu.P. Volchok
История архитектуры Новейшего времени - равноправная составляющая Новейшей истории - ведет отсчет с 1913-14 годов. Эти годы могут сформировать полноценные пролегомены к пониманию динамики современной архитектуры как срединного места между культурой и цивилизацией.
Поэтому так важна тщательная реконструкция хронологических событий, объемлющих диалог требований культуры и возможностей, предоставляемых цивилизацией, начиная с Всероссийской выставки 1913 года в Киеве и по сей день.
Ключевые слова: пролегомены, современная архитектура, диалог культуры и цивилизации, хронология, реконструкция,
Возрождение The history of the Recent-Time architecture, which is a full-fledged integral part of the Recent Time history, starts from the years 1913-14. These years may form comprehensive prolegomena to the understanding of contemporary architecture's dynamics as the middle point between the culture and the civilization.
This is why the detailed chronological reconstruction of events embracing the dialogue of the cultural requirements and the opportunities provided by civilization, since the Russian National Exhibition in Kiev in 1913 is so important. Key words: prolegomena, contemporary architecture, dialogue of culture and civilization, chronology, reconstruction, Renaissance
В 1913 году в выпускном гимназическом аттестате одну из первых строк занимала дисциплина «пролегомены». В то время это было «школьное», общедоступное понятие, а в наши дни надо договариваться, какой смысл в него вкладывается в том или ином случае. В самом общем виде и поближе к архитектуре уместно объединить усилия вокруг понимания пролегоменов как оснований для устройства целого, его архитектоники. Это означает - надо единовременно отвечать на совокупность вопросов: Кто? Что? Как? Почему (Зачем)?, т.е. рассматривать поиски ответов на них как целеустремленное движение, путь к достижению полноценной целостности [1]. Понимаю, это не так просто сделать, поскольку такая традиция формирования целого у нас в стране не сложилась. На то много причин. Большинство заявленных здесь вопросов были просто не востребованы. Ответов на них и не ждали. 1913-й год было принято в течение многих десятилетий воспринимать как точку отсчета не для накопления со временем подлинных ценностей, а, наоборот, - как противопоставление себя, своего времени тому, что к этому году было сделано в стране буквально во всех сферах деятельности. Градоустройство и архитектурное формообразование не избежали этой участи. Стало привычнее воспринимать и создавать исторические реалии по принципу «или-или», а не в логике спасительного, создающего и накаливающего ценности, объединительного «и-и». Отсюда постоянные смены «творческой направленности» в архитектуре на протяжении всего двадцатого века через каждые 15-20 лет, бесконечные корректировки генеральных планов городов несмотря на то, что ритмы и продолжительность жизни городов и их жителей существенно разнятся. Готические соборы, как известно, создавались практически по 150 лет усилиями многих поколений. Вы не найдете в них следов корректировки «рабочих» направлений в творчестве или радикальных отклонений от первоначального проекта (замысла). Не стоит развивать эти соображения далее, поскольку подытожить их можно уже сейчас. Многолетнее стремление к противопоставлениям привело к дисбалансу понимания как исторической традиции, так и представлений о будущем, тем более в диалоге их совместного существования в городе. Следствий два: 1 - полная утрата представлений о понятии «современность»; 2 - потеря уважения к архитектуре в современном обществе.
Печальный итог и он складывается буквально у нас на глазах. Возможно, стоит посмотреть на прошедший с 1913-го года век «другими глазами» и попробовать выявить и совместно осмыслить то, что одни знают, другие помнят, как самодостаточные, «штучные», факты и события истории. К тому же зачастую просто «проходим мимо» отдельных сюжетов, что вполне «естественно», поскольку о них не приходится задумываться в повседневной жизни.
Киев. Всероссийская выставка. 1914 год. Общие виды: на выставку в городе (слева), на центральную площадь выставки (справа)
Почему это стоит сделать? Не для того, чтобы поторопиться написать новую историю архитектуры ХХ века, хотя, без сомнения, это предстоит, а для того, чтобы сформировать пролегомены к дальнейшей судьбе архитектуры, ее возможному возрождению, т.е. увидеть ее в движении. Целостная картина событий, причастных к архитектуре вокруг 1913-го года, дает нам еще один шанс к осмыслению того, что события тех лет в равной мере принадлежат тому и нашему времени. Объединяет их как раз понятие «современность». Протяженность современности - возможно наиболее остро и дискуссионно воспринимаемое словосочетание в каждодневной жизни всего прошедшего с тех пор века. И это не удивительно: за последнее столетие в нашей отечественной истории (и архитектура - не исключение) происходило столько «тектонических сдвигов» и революционных преобразований, что сиюминутные оценки, а, точнее - предпочтения, затмевают собой подлинно остающиеся в истории ценности. Для архитектуры и градоустройства это особенно болезненно, и без ущерба для их осмысления здесь не обходится. Постоянные изменения творческой направленности, которые зачастую не вытекают из логики, формирующей профессиональные тенденции, а в большей мере - подвержены различным, преходящим умонастроениям, но при этом ломающим, как правило, «жизнь и судьбу» больших и малых городов, не позволяют сформировать полноценно работающие представления о связности, протяженности, закономерностях формотворческих преобразований, без которых невозможна современная архитектура.
Книги В.Н. Семенова, А.А. Богданова, О.Э. Мандельштама и А.Е. Крученых совместно дают представление о системно-целостном формировании срединного места архитектуры в диалоге культуры и цивилизации в 1910-1914 годах в нашей стране
И здесь на первый план выдвигается разговор о методологии изучения, осмысления и реконструкции (восстановлении) исторического по содержанию знания о современности. Парабола истории Новейшего времени закономерно встает в один ряд с параболами развития города (Н. Ладовского), устройства Вселенной (А. Фридмана), эмбрионального формообразования человека (А. Гурвича), полноценно с ними сосуществуя и активно взаимодействуя в сложении диалога культуры и цивилизации, предопределяющего, помимо всего иного, будущее городских реалий. При этом методологически центральной становится трактовка понятия «хронология». Скрупулезно восстановленная цепь документированных фактов и событий реальной жизни создает необходимые условия и предпосылки для выявления содержательных связей между ними. Именно восстановление и прояснение «тайных» для внешнего наблюдателя, равно как современника, так и историка, связей между отдельными, даже и расставленными в хронологической последовательности фактами, позволяет хронологии как одному из срезов исторической науки, порой «ломая» хронологическую последовательность, создавать полноценную картину подлинно исторического знания [2].
Радикально меняющееся отношение к хронологии на сегодня с очевидностью - назревшая методологическая реальность. Выявляя тщательно аргументированную структуру связей, скрепляющих между собой факты, по-разному отстоящие друг от друга вдоль хронологии, мы получаем возможность реконструировать наиболее приближающуюся к подлинности объемно-пространственную картину исторического знания.
Хронология позволяет воссоздать морфологический каркас полноценного исторического знания. При таком подходе любое противопоставление, следующее логике осмысления истории по периодам, разрушает связи, обеспечивающие сохранность целого. Это означает, что необходимо найти другие, подлинно исторические связи, позволяющие обеспечить существование исторического знания в его дошедших до нас смысловых границах. Зазор между исторической реальностью и знанием о ней при таком подходе может сократиться.
При внимательном отношении к реконструкции исторических процессов становится все очевиднее, что, в частности, привычно сложившиеся границы периодизации архитектуры советского времени скорее тормозят обретение исторического знания, нежели содействуют ему. Причина - на поверхности. Весь исторически полноценный этап жизни и судьбы того или иного события профессиональной деятельности, как правило, не вписывается в границы «своего» периода в истории. События, становящиеся фактами, зарождаются зачастую много раньше, а завершаются позднее, чем это утверждает историография, «расслоенная» на последовательность отрезков = периодов. Отсюда формируется достаточно некорректная картина истории, исключающая как полноценное осмысление мотивации тех или иных событий и поступков, так и их отдаленных следствий. Складывается ощущение, что изучение (уточнение) исторических реалий сосредотачивается на подтверждении уместности сложившейся периодизации, а не наоборот: периодизация остается инструментом обретения подлинно исторического знания.
В.Н. Семенов. Поселок у станции Прозоровская Московско-Казанской железной дороги - первый в России опыт создания города-сада
Ограничимся упоминанием только одного смыслового узла в изучении отечественной истории архитектуры: вокруг 1955 года. Профессиональный опыт послевоенного десятилетия в современной историографии не просто самоценен, но и самодостаточен, равно как и события архитектурно-строительной деятельности, начиная со второй половины пятидесятых, становятся стартовой площадкой для собирания истории шестидесятых-семи- десятых годов. Но сегодня внимание к 60-м годам прошлого века не только принадлежит модному, а, значит - преходящему интересу. Полноценное осмысление наследия тех лет в полной мере становится актуальной проблематикой и в наше время. С другой стороны, творческие усилия в 60-е неотрывны от предшествующих десятилетий архитектурно-инженерных событий. В качестве примера можно напомнить, что не было бы индустриальной базы для возведения «пятиэтажек» и других типов гражданских зданий без во всей полноте осмысленной эпопеи возведения высотных зданий в Москве, начиная с даты празднования 800-летия Москвы, что немало способствовало формированию строительной промышленности в стране. В этой логике хроника 1940-х годов представляется отнюдь не только историческим, но и актуально современным знанием.
Тщательно выверенные синхронизированные по времени «таблицы», суммирующие самые разные, зачастую весьма значительно отстающие друг от друга факты, собирают воедино скрепленное многочисленными связями между ними подлинно историческое знание [3].
А.В. Щусев. Павильон России в выставочном городке в Венеции. (слева) 1913-1914 гг. А.В. Кузнецов. Мастерские Строгановского училища на Рождественке в Москве (ныне «Кузнецовский корпус» МАрхИ) (справа)
Я бы предложил складывать целостную картину событий 1913-го года, формирующих пролегомены современной архитектуры, начиная с Всероссийской выставки в Киеве, которая век назад с большим успехом проходила с мая по октябрь. Ее полное (официальное) название: «Всероссийская фабрично-заводская, торгово-промышленная, сельскохозяйственная и научно-художественная выставка». В ее работе приняли участие многие города России и большое число иностранных фирм. Практически двести сооружений пришлось воздвигнуть организаторам выставки на отведенной для этого территории, по сути, вновь осваиваемой, в первую очередь, реализуя перспективные интересы города, поскольку заново создаваемая инфраструктура и большинство павильонов и иных сооружений должны были продолжать «работать» на город, разумеется, корректируя для этого свои выставочные функции на иные, повседневно важные для него. Киевская выставка стала одним из «прототипов» для многих последующих ЭКСПО, в том числе и на постсоветском пространстве. Наша страна несколько раз за прошедшее столетие предпринимала усилия для проведения у себя Всемирной выставки. В 1961 году прошел крупный градостроительный конкурс на поиски оптимального размещения и концепцию ЭКСПО 1967-го года в Москве. К сожалению, по экономическим, в основном, соображениям от этой выставки отказались и ее с успехом провели в Монреале. От всей этой эпопеи в истории Москвы сохранился «монреальский» павильон, который теперь граничит с территорией ВДНХ (ВВЦ). На этой выставке, развивая ее в сторону Ботанического сада, предполагали разместить ЭКСПО-2010. Но конкурс городов-претендентов выиграть не удалось, и проведение выставки такого масштаба в нашей стране остается открытым.
И.В. Жолтовский. Дом Тарасова на Спиридоновке в Москве – опубликован в журнале «Зодчий» за 1913 год
В этом году в конкурсе на проведение ЭКСПО-2020 участвует Екатеринбург. К декабрю результаты конкурса станут известны. Но для обсуждения проблематики градоустройства пакет заявочных документов уже оказался весомым: как и где размещать выставочную территорию - на «новых», прилегающих к городу землях или «растворить» ее в «теле» города»? Поиски ответа на этот вопрос по-прежнему предмет острых дискуссий и однозначного решения здесь ждать не приходится, поскольку остается не проясненной последовательность отношения к будущему: от интересов города к «правилам игры» по его развитию или наоборот - правила, а, точнее, удобство «работы с городом» выходит на первый план.
Стоит зафиксировать внимание и на том, что Киевская выставка притянула к себе первые Российские Олимпийские игры - событие также мирового и исторического масштаба. Проведение игр в Сочи в 2014 году, без сомнения актуализирует воспоминания о соревнованиях вековой давности. К сожалению, память о выставке в Киеве постепенно стирается. Последний павильон сохранился до начала ХХI-го века. Десять лет назад снесли и его. Достаточно символично, что речь идет о павильоне народного образования и просвещения.
Киевская выставка должна войти в историю как едва ли не первый столь впечатляюще крупный и значимый пример вполне современного прочтения устройства целого, в его максималистском, наряду с этим, практически оправданном толковании. Выставку предполагали проводить регулярно, с двухлетней периодичностью (прообраз современных биеннале). На 1915-й год было запланировано проведение, разумеется, на этой же территории Всероссийской выставки Городского благоустройства. Первая мировая война внесла вполне ожидаемые коррективы - выставка не состоялась. Но тематику выставки сохранила для истории книга архитектора В.Н. Семенова «Благоустройство городов», вышедшая в Москве на излете 1912-го года (по возвращении автора из Лондона) [4], а в 1913-м году Семенов запроектировал первый в стране город-сад - поселок у станции Прозоровская Московско- Казанской железной дороги. Уместно напомнить, что речь идет о ведущем впоследствии авторе Генерального плана реконструкции Москвы 1935 года. Морфологические закономерности этого плана реализуются по сей день. От радиально-кольцевой структуры города уйти еще надолго вряд ли удастся. Значит, придется искать пути для ее совершенствования и переосмысления.
Добавим еще несколько «срезов» к взаимоувязанной цепи событий в 1913-м году, имеющих непосредственное отношение к профессиональной жизни в архитектуре в наше время.
Сначала упомяну о том, что в последние десятилетия Россия активно участвует в венецианском Биеннале. Российская выставка размещается в павильоне, созданном А.В. Щусевым в 1913-1914 годах. Павильон проектировался как «выездная модель», предъявляющая исторические ценности старой российской архитектуры. Но при этом павильон Щусева в течение многих лет был одним из самых крупных и заметных в выставочном городке.
Венецианская биеннале 2014 года, по замыслу ее куратора Рема Колхаса, посвящена итогам столетия архитектуры Новейшего времени. Концепция выставки строится на развертывании во времени ленты современной архитектуры. При внимательном ее рассмотрении можно понять, какие тенденции кристаллизуются в мировом профессионализме, связанном с судьбами архитектуры, понимаемой как диалог требований культуры и возможностей, предоставляемых профессии на лестнице цивилизации. Не предрешая результата выставки и искренне желая ей удачи, важно зафиксировать методологическую ценность такого подхода. Современная нам архитектура не с нами родилась. У нее есть своя (в каждом регионе - собственная) укорененность во времени. Движение становится едва ли не ведущей, но, наверняка, центральной категорией, формирующей архитектурный профессионализм.
Остановимся повнимательнее на едва ли не самом существенном и пока практически не востребованном при таком разговоре: философ, методолог А.А. Богданов в 1913-м году опубликовал первую часть фундаментальной работы «Тектология» - всеобщая организационная теория или «гуманитарная наука о строительстве» [5]. Десятилетие спустя, в 1923-м году, Богданов уже писал предисловие к переводу «Тектологии» на немецкий язык. К этому времени работа была завершена полностью (издавалась в трех частях).
Откройте любую современную энциклопедию, правда, лучше зарубежную, или иную серьезную книгу по кибернетике или синергетике, и вы убедитесь в том, сколь существенна роль тектологии в становлении этих наук. Трудно переоценить значение тектологии и для гуманитарного знания в нашей стране, проектирования и пространственного моделирования. Н.А. Ладовский сформировал концепцию ВХУТЕМАСа в начале 20-х годов ХХ века на основе представлений о возможностях приложения теории организации к пространственному проектному мышлению.
ВХУТЕМАС - Высшее художественно-техническое училище - уникальное учебное заведение, просуществовавшее менее десяти лет, а, по сути, и того меньше, поскольку в середине двадцатых годов оно было преобразовано во ВХУТЕИН - институт, в котором подверглись корректировке тектологические основания вновь создаваемой системы обучения и воспитания профессионалов «высшей пробы». Как показало время и судьба многих выпускников (как бы она ни сложилась в личном плане), славу ВХУТЕМАСа им удалось укрепить и приумножить.
Вспоминая в этом разговоре о ВХУТЕМАСе, необходимо обратить внимание и на возведение в 1912-1915 годах архитектором А.В. Кузнецовым и инженером А.Ф. Лолейтом здания Мастерских Строгановского Училища на Рождественке, в котором позднее также размещался ВХУТЕМАС. Память о нем сохраняется в пространстве «Галереи ВХУТЕМАС» МАрхИ - заметного выставочного артцентра в современной Москве.
Пространственная конструктивная система этого сооружения в монолитном железобетонном каркасе с развитыми капителями - одно из ярких проявлений методологической перспективы внутрипрофессионального и взаимоуважительного диалога архитектора и инженера. В «Галерее ВХУТЕМАС» тщательно сохраняется подлинность выставочного пространства, сформировавшегося в Мастерских, связывая то и наше время в целостно воспринимаемое понятие «современность» и делая его буквально наглядным и осязаемым.
С памятью о вкладе А.А. Богданова в современную архитектуру сложнее. В отечественных архитектурных школах о нем практически не знают, либо не вспоминают, но в вышедшей в начале 1980-х годов и имевшей затем множество изданий на разных языках, в том числе и на русском, книге Кеннэта Фремптона - одного из старей- ших и при этом наиболее авторитетных историков архитектуры Новейшего времени - в разделе, в котором речь идет о вкладе нашей страны в архитектуру ХХ века, имя философа и методолога, теоретика науки А.А. Богданова стоит в одном ряду с выдающимися архитекторами, в основном, эпохи авангарда. Разумеется, там рассказывается о наследии Малевича и Татлина, Леонидова и Мельникова, братьев Весниных и Гинзбурга, и других крупнейших мастеров архитектуры первой трети ХХ века. Богданов, вполне в духе своей теории, создает (по замыслу Фремптона) необходимое равновесие в диалоге архитектуры и философии [6].
Нельзя удержаться от того, чтобы наряду с фундаментальной тектологией не вспомнить здесь о небольшой статье Богданова «Между человеком и машиной», опубликованной в том же 1913-м году. «Интеллигентность работника в наше время - драгоценнейшая производительная сила; подрывать ее - значит приносить великий экономический вред стране» - эти слова научная традиция также увязывает с именем Богданова и трудно переоценить современность их звучания.
Братья Веснины. Реконструкция фасада банка на Кузнецком мосту. 1913 г.
«Между человеком и машиной». Стоит вспомнить, что В.Г. Шухова современники называли «человеком-фабри- кой». Его представления о технологической целостности, ее глубине и буквально безграничных (лично для него) возможностях заслуживают самого пристального внимания и изучения. В 1913-м году изобретения Шухова, в первую очередь, в сфере нефтеперегонки и крекинга начали активно использовать в США. В этот же период внимание Шухова было сосредоточено на достаточно новой (для него) области проектирования - судостроении.
2013-й год объявлен Годом В.Г. Шухова в связи с его 160-летием. Появляются дополнительные возможности и стимулы для изучения наследия Шухова и, что не менее существенно, - попытаться понять и оценить творческие возможности подлинно системного мышления, ориентированного не на узкую специализацию, а, наоборот - на поиски путей обретения качественной целостности объекта проектирования, полноценно учитывающего материал, функционирование, возможности эксплуатации и экономические реалии своего времени [7].
Для архитектуры теория равновесия, среди различных аспектов тектологии, выдвигается на первый план, увязывая в единую систему ее внутреннее строение и ограничения, накладываемые средой, в которой эта система (в нашем случае - архитектурная) формируется и существует.
Вспомним, что 1913-й год - это эпицентр развития архитектуры модерна в России, становления ее рациональной ветви. Упомянем только комплекс «Утро России» Ф. Шехтеля (1907 год), чтобы убедиться в том, сколь плодотворным оказался основной творческий принцип модерна - «изнутри - наружу». Фасад и внутреннее устройство сооружения проектировались как единое, неотрывное одно от другого, целое. Последовательное прочтение дальнейшей «топологии пути» такого подхода к формообразованию закономерно приводит к современному пониманию принципа самоорганизации и, как следствие - устойчивого развития архитектуры.
К.С. Малевич. «Лесоруб». Картина в стиле «металлик» (с металлопокрытием). 1913 г.
Принципам архитектуры модерна принято противопоставлять закономерности неоклассики - конкурирующего творческого направления в отечественной архитектуре десятых годов прошлого века. Но помимо противостояния неоклассическая архитектура по-разному, порой неожиданно и причудливо, повлияла и проявилась в архитектуре многих последующих десятилетий. Приведу несколько объектов, созданных в Москве в 1913-м году и упомяну о их судьбе в дальнейшей жизни архитектуры.
В журнале «Зодчий», самом авторитетном в те годы архитектурно-художественном журнале, в 1913-м году был опубликован сооруженный ранее архитектором И.В. Жолтовским особняк Тарасова в Спиридоньевском переулке в Москве. Специалисты обсуждали эту работу мастера в связи с палладианской традицией в отечественной архитектуре, споря о масштабах творческого вклада Жолтовского в интерпретацию наследия Палладио спустя несколько веков. Но если посмотреть на эту работу по-иному, с точки зрения ее просветительского значения для формирования полноценной возможности говорить о качественной архитектуре, то становится понятным, что без дома Тарасова не было бы проектов Жолтовского на конкурсе фасадов крупнопанельных жилых домов в начале 1950-х годов. Нельзя обойти вниманием и то, что в 1913-м году Жолтовский в очередной раз ездил в Италию (историки обсуждают, 25 или 28 раз он побывал там). В 1913-м году М.Я. Гинзбург также жил в Италии. В 1914-м он завершил обучение в Миланской академии художеств и вернулся в Москву, где поступил в Рижский политехнический университет, в те годы временно, из-за военных событий, располагавшийся в Москве, и получил второе образование по программе подготовки гражданских инженеров.
Архитектор А.И. Таманян в 1913-м году завершил строительство дома Щербатова на Новинском бульваре. Многое можно рассказать об этом памятнике, но для нашего разговора интереснее вспомнить, что Б.М. Иофан - автор проектов Дома на набережной, Дворца Советов, победившего в конкурсе в 1930-е годы, и многих других - работал у Таманяна в 1911-1913 годах на строительстве дома Щербатова, а затем также уехал в Италию получать архитектурное образование. Помимо дипломов и знаний он усвоил в Италии, говоря его же словами: «стиль каждой эпохи архитектуры неповторим». Наглядно можно убедиться в справедливости этого умозаключения на одном примере. В 1913-м году братья Веснины реконструируют фасад банка на Кузнецком мосту, создав одно из наиболее ярких московских произведений в неоклассике. Здесь же, на Кузнецком, в 1914-м году любили собираться московские футуристы. Одна из газетных публикаций об этом так и называлась - «Футуристы на Кузнецком».
Итальянские и московские футуристы тесно общались, щедро делились творческими планами. Работы Сант-Элиа - главы итальянских футуристов на первых этапах движения, в том числе и его картину 1913-1914 годов «Писки нового города» - в Москве хорошо знали, хотя и по-разному к этому творчеству относились.
Спустя десятилетие братья Веснины стали лидерами вновь нарождающегося архитектурного конструктивизма, начиная с конкурсных проектов Дворца Труда в 1922- 1923 годах, зданий «Ленинградской правды» и акционерного общества «Аркос» в 1924 году. В 1925-м с активным участием Весниных и Гинзбурга было создано творческое «Объединение современных архитекторов» (ОСА) и журнал «Современная архитектура», вошедшие в историю мировой архитектуры и культуры ХХ века.
Вернемся в 1913-й год. К. Малевич не только участвовал в дискуссиях футуристов. В его живописи того периода наметился очень важный перелом, связанный не только с геометризацией формы, но и с отношением к материалу. Появились полотна с «металлопокрытием». Картина «Лесоруб», в частности, яркий тому пример. Вокруг 1913-го года группируются всемирно известные работы В.Е. Татлина «Контррельефы» и предшествующие им «материальные подборы», как их называл сам художник. Здесь приводится одна из таких работ, выполненная в 1913-м году из дерева, металла и кожи.
Наряду с этим стоит упомянуть еще об одном направлении «сделанной живописи», которое представлял П.Н. Филонов. Картина «Постройка города» (1913) - один из ярких примеров аналитической живописи, которую художник сформулировал и упорно развивал как самодостаточное направление художественного творчества.
В том же 1913-м году была создана и поставлена в Санкт- Петербурге опера «Победа над Солнцем». Текст написал А. Крученых, музыку - М. Матюшин. Над эскизом декораций и костюмов работал К. Малевич. Пролог к опере принадлежит В. Хлебникову. Созвездие мировых имен. И здесь формируется еще одна нить, связующая то и наше время: архитектура современной оперы - одно из самых значительных явлений профессиональной культуры в последнее время в Европе. Оперы в Копенгагене, Осло, Париже (на площади Бастилии) - прочтение современности в архитектуре, адекватное современному мировосприятию и пространствопониманию, находящему полноценное равновесие в диалоге культуры и цивилизации.
1913-м годом датируется еще одна работа А. Крученых, изданная в Санкт-Петербурге в содружестве с художниками О. Розановой и К. Малевичем - сборник «Воспрянем». Не приходится удивляться, что все в том же 1913-м году О.Э. Мандельштам выпустил первый сборник стихов «Камень». И.А. Бродский очень точно зафиксировал много позднее внимание на отношении Мандельштама к материалу, архитектуре, городу, назвав его «поэтом цивилизации».
В.Е. Татлин. Контррельеф. 1913 г.
Я думаю, что знание о разнообразных событиях 1913го года, целеустремленно связанных в общий узел, может помочь сформировать полноценные пролегомены к пониманию динамики современной архитектуры как срединного места между культурой и цивилизаций. При этом, как писал Н.М. Бахтин еще в 1926 году: «Всякое подлинное творчество сознает себя не как начало или продолжение, но как Возрождение - так может быть сформулирован этот единственный закон». Может быть, пришло время прислушаться к А. Крученых - Воспрянем?
На странице 2 - Всероссийская фабрично-заводская, торгово-промышленная, сельскохозяйственная и научно-художественная выставка» в Киеве. 1913 год. Генплан. Фрагмент.
Библиография
1. Волчок Ю.П. Архитектоника: пропедевтика и пролегомены (приглашение к диалогу) // эстетика архитектуры и дизайна: материалы Всероссийской научно-практической конференции (4-6 октября 2010 г.) / Сб.статей. - М., 2010. - С.50-58
2. Каган М.И. О ходе истории. - М., 2004
3. Кантор К. Двойная спираль истории. История проектизма. - М., 2002
4. Семенов В.Н. Благоустройство городов. - М., 1912
5. Богданов А.А. Тектология. Всеобщая организационная наука. - М., 1913
6. F rampton K. Modern architecture a critical history. - London, 1980
7. Архитектоника инженера В.Г. Шухова. Материалы Международной научно-практической конференции МАрхИ 13-14 ноября 2013 г. - М., 2013
